"Тюрьма Трубецкого бастиона Петропав¬ловской крепости известна всем по школьным учебникам как «главная политическая тюрьма царизма». В то, что это еще и первый застенок советской власти, куда уже в ночь на 26 октября 1917 года были доставлены арестованные в Зимнем дворце министры Временного правительства и где вплоть до 1922 года совершались массовые расстрелы, широкая общественность до недавнего времени не посвящалась.
— Здесь, в ставшем тюрьмой ПетроЧК бастионе, содержались сотни заключенных — участники восстания юнкеров, члены «Союза защиты Учредительного собрания», лидеры кадетской партии, к концу 1917 года объявленные врагами народа, заложники времен красного террора, участники Кронштадтского восстания 1921 года и многие другие, — рассказывает сопредседатель петербургского ВООПИиК (Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры) историк Александр Марголис. — В годы Гражданской войны крепость была не только застенком, но и местом казней. Есть достаточно оснований полагать, что на Заячьем острове хоронили расстрелянных заложников.
Эта версия подтверждается письменными свидетельствами современников и непосредственных участников тех злодеяний. В мемуарах члена районной «тройки» И.М. Ляпина, обнаруженных в архивах старшим научным сотрудником Музея истории Санкт-Петербурга Натальей Петровой, отмечается:
«Как сейчас живо помню, когда мы, группа активистов — руководителей партийной и советской организации, поехали на автомобиле в Петропавловскую крепость, захватив с собой несколько арестованных, чтобы там непосредственно произвести расстрел». Ляпин называет Трубецкой бастион ликвидационным и утверждает, что там «были заполнены все камеры теми, кто должен быть расстрелян».
Академик Дмитрий Лихачев, живший неподалеку, писал в своих воспоминаниях: «Открыв форточки в своей квартире на Лахтинской улице, мы ночами в 1918 — 1919 гг. могли слышать беспорядочные выстрелы и короткие пулеметные очереди в стороне Петропавловской крепости».
Здесь, на территории Петропавловской крепости, в последнюю январскую декаду 1919 года было исполнено постановление ВЧК: «Приговорить к высшей мере наказания членов бывшей императорской Романовской своры». 31 января 1919 года «Петроградская правда» опубликовала скупое сообщение о казни великих князей Дмитрия Константиновича, Николая Михайловича, Георгия Михайловича и Павла Александровича Романовых.
Из воспоминаний великого князя Александра Михайловича, брата Николая и Георгия Михайловичей: «Мои братья… встретили свою смерть в Петропавловской крепости <…>
Максим Горький просил у Ленина помилования для Николая Михайловича, которого глубоко уважали даже в большевистских верхах за его ценные исторические труды и всем известный образ мыслей.
— Революция не нуждается в историках, — ответил глава советского правительства и подписал смертный приговор. <…>
Тюремный надзиратель, некий Гордиенко, получавший в свое время ценные подарки из Кабинета Его Величества, командовал экзекуционным отрядом. <…> Дмитрий Константинович — глубоко религиозный человек —
молился громко о спасении души своих палачей»...
Писатель Даниил Гранин обратился к губернатору
Валентине Матвиенко с предложением об установке на Заячьем острове памятного знака о трагических событиях тех лет — «небольшого деревянного креста у наружной стены со стороны Кронверкского протока, в стороне от основных туристических маршрутов», — робко просил почетный гражданин Петербурга.
Смольный ответил отказом. Сославшись на недостаточность документальных свидетельств массовости производимых здесь расстрелов («в опубликованных материалах того времени встречаются лишь отрывочные свидетельства о выстрелах в крепости») и на то, что скромный деревянный крест или даже мемориальная доска, «изменяющие внешний облик Петропавловской крепости (памятника федерального значения), недопустимы в соответствии с требованиями действующего законодательства».
Куда благосклоннее руководство культурной столицы отнеслось к идее Александра Колякина устроить на бывшем лобном месте коммерческую автопарковку — очевидно, рассудив, что десятки автобусов и легковых машин под стенами крепости на восприятие памятника и его состояние повлияют куда меньше, нежели деревянный крест.
Коммерческая сфера деятельности Александру Колякину куда ближе, нежели музейная, к которой он никогда и не имел ни малейшего отношения. Выпускник Института текстильной и легкой промышленности (по специальности «инженер-механик»),
товарищ Валентины Матвиенко по работе в горкоме и обкоме комсомола, в постперестроечные годы был коммерческим директором «Интуриста» и гендиректором гранд-отеля «Европа».
С его назначением на пост директора Музея истории Санкт-Петербурга (октябрь 2006-го) и жизнь в крепости пошла по пути коммерциализации — попсовые концерты, бойкая торговля, появление новых «гламурных» ресторанов (одно из летних кафе-караоке появилось непосредственно у предполагаемого места расположения расстрельных ям)...
В День памяти жертв политических репрессий Дмитрий Медведев призвал продолжить работу по поиску мест массовых захоронений, восстановлению имен погибших в годы террора и их реабилитации. На малой родине президента предпочли сберечь площадку, где первые лица государства любят играть в городки. А кости раздавленных красным колесом бросили под колеса новых хозяев жизни."
Татьяна Лиханова
http://www.novayagazeta.ru/data/2010/004/22.html
P. S.
Любимый город может спать спокойно?..
http://sasha-bogdanov.livejournal.com/686115.html
http://www.zaks.ru/new/archive/view/57627
http://nik-sud.livejournal.com/528614.html
http://naviny.by/rubrics/bomond/2009/06/11/ic_articles_121_163116/print/![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
