"...Сергей Кривов объясняет суду, что главным доводом прокурора была тяжесть статьи 212 УК РФ («массовые беспорядки»), но эта статья к ним не применима, потому что не было на Болотной площади массовых беспорядков. Так считает и Уполномоченный по правам человека РФ, и члены президентского совета по правам человека. Заключение под стражу до суда — это крайняя мера, которую допустимо применять в исключительных случаях. На площади было побоище, которое спровоцировали полицейские, применив спецсредства против вышедших на площадь граждан. Все обвиняемые находятся под стражей незаконно, и суд не вправе удовлетворять ходатайство о продлении им такой меры пресечения.Николай Кавказский рассказывает об условиях, в которых уже около года находятся без решения суда он и его товарищи. Бесправное положение в душных и тесных клетках, всего один час прогулки в день в каменном дворике — и так изо дня в день в течение года…
Чтобы убедиться в том, что обвинение всем двенадцати фигурантам этого процесса голословно и абсурдно, достаточно раскрыть статью 212 в Уголовном кодексе и прочесть: «Организация массовых беспорядков, сопровождавшихся насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества, применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ…» Наверное, достаточно. Очевидно, что ничего подобного на Болотной площади 6 мая 2012 года со стороны демонстрантов и в помине не было.
Так что же делают за стеклом на скамье подсудимых эти десять молодых людей? По какому принципу именно они выхвачены из всего множества задержанных в тот день? Почему именно они выставлены на показательную расправу в назидание десяткам тысяч участников тех массовых протестов?
Они не были друг с другом знакомы раньше. У них разные политические взгляды, у кого-то левые, у кого-то правые, кто-то вообще до недавнего времени был безучастен к политике. Но есть что-то общее, что объединяет этих подсудимых.
Молодые. Красивые. Правдивые. Стойкие.
Вот потому-то, должно быть, и озлоблена на них лживая и трусливая власть. Потому и отыгрывается на них за свой страх, срывает на них ненависть свою ко всем тем, что выходили улыбаясь на массовые мирные протесты. За органическую неспособность лгать за подачки, идти на компромисс с совестью ради смягчения своей участи — за это-то и ненавидят их те, кто погряз во лжи, кто давно уже потерял и продал свою совесть.
«Больше года большинство из нас находится под стражей. И скорее всего, если продолжится беззаконие, мы проведем под стражей еще несколько лет. Это дело искусственно раздуто следственным комитетом, одобрено прокуратурой и будет рассматриваться долгие месяцы», — говорил на апелляционном суде 2 мая Владимир Акименков. — «Скажу лично за себя: у меня слабое здоровье, проблема с глазами, я с рождения очень плохо вижу, причем вижу так, что левый глаз я практически не использую в зрении, а правым глазом я не могу разглядеть даже первой строчки при проверке зрения. Лиц большинства присутствующих в зале я не могу распознать, настолько плохо я вижу. В целом здоровье у меня и у других подсудимых, пока мы будем находиться в местах лишения свободы, замечу, до приговора суда, не только не улучшится, а ухудшится…
Внизу мы сидим в крошечных грязных темных комнатах. Они очень темные. По нескольку часов до заседания и по нескольку часов после заседания мы проводим в этих так называемых помещениях… Даже самый здоровый человек в таких условиях потеряет здоровье. Если суд будет судить нас честно, я надеюсь на это, но абсолютно не уверен, то нас оправдают за отсутствием события преступления, но прежде мы рискуем быть 2-3-4 года в таких бесчеловечных условиях. Люди, чья вина не доказана, и, если следовать закону, не может быть доказана. У нас не было действий, которые можно было бы квалифицировать как преступление. Я сижу, оклеветанный бойцами московского ОМОНа, которые по неизвестной мне причине дали показания, которые не соответствуют действительности…»
Владимир Акименков — один из немногих фигурантов «Болотного дела», кто участвовал в гражданских протестах задолго до декабря 2011 года, кто состоит в политической партии и много горя уже пережил, теряя своих товарищей.
«Я обращаюсь к судьям. Я не первый год занимаюсь политикой в конституционно правовом поле, в числе прочих посещаю согласованные акции протеста. Удивительным образом получилось, что разные мои друзья и знакомые прошли через тюрьму, потому что имели свое мнение. Они сидели потому, что реализовывали свои конституционные права. Но не всех своих знакомых я смогу когда-либо увидеть. Я был знаком с Юрием Червочкиным и Антоном Стародымовым. Я не смогу их увидеть, потому что из-за своей политической активности они были цинично убиты. Я общался по телефону с ингушским оппозиционером Магомедом Евлоевым, думал, что встречусь с ним и расспрошу об очень интересном опыте самоорганизации гражданского общества в Ингушетии. Моим мечтам не суждено был сбыться. Его убили. Анна Степановна Политковская, царство ей небесное, защищала моих друзей и знакомых по резонансным уголовным делам, защищала униженных и оскорбленных. Она была злодейски застрелена. А кто следующий? Может быть, я?.."... http://www.ej.ru/?a=note&id=13080