Для собирающихся посетить Берген
Apr. 17th, 2012 10:51 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
sudenkoОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
anton_klyushev в Дом-музей Эдварда Грига в Бергене
anton_klyushev в Дом-музей Эдварда Грига в БергенеОдна из главных достопримечательностей норвежского Бергена - дом-музей великого Эдварда Грига. Оказавшись на родине композитора я, конечно, не мог проехать мимо этой достопримечательности. Сам дом-музей находится вдали от центра, так что пришлось поплутать. Не очень-то и помог навигатор - то ли барахлил, то ли капризничал. Но как бы там ни было, в итоге я припарковал арендованный "Рено" на стоянке и направился по мрачной платановой аллее в сторону музея...
Было девять утра, стояла промозглая, типично бергенская погода (+14), накрапывал нудный дождик.
Бергенцы с гордостью сообщают туристам, что у них 330 дождливых дней в году. Невольно вспоминается, что киприоты гордятся обратным: у них столько же солнечных дней. Как бы там ни было, я угодил в самую, что ни есть, бергенскую погоду, что настраило меня на особое восприятие Грига.
И вот я у входа в музей:
Оказавшись в такую рань единственным посетителем, я поинтересовался у сторожа: отчего не работает касса? Согласно расписанию, уже 10 минут, как музей должен быть открыт. Сторож потянулся к телефонной трубке и, переговорив с кем-то пару минут, сообщил, что кассир немного задержится: дорожная пробка. Пробок в Бергене я вообще ни разу не видел, но спорить не стал. Попросил в знак компенсации запечатлеть меня на фоне музея, что сторож и выполнил с третьего раза (первые два раза он упорно обрезал название музея).
Минут через двадцать появилась девушка-кассир. За это время подтянулись музейные служки и притопало несколько туристов, среди которых выделялась семейная чета из Японии: он и она, оба лет 100 на вид ;-) Но такие жутко активные и фотографирующие всё, на что падает глаз. Пока ожидали кассира, они сделали примерно 300 снимков, из них примерно 200 пришлось сделать мне, запечатлевая их у каждой кочки, у каждого деревца и цветочка.
Принимая от меня фотоаппарат, Он со словами: "Си па сё?", произнесёнными жуткой скороговоркой, показывал супруге мониторчик. Она радостно кивала головой, отвечая такой же скороговоркой: "Па си сё!", после чего Он передавал мне аппарат, указывая на очередную точку съёмки: "Хелп ми, плиз!", и я покорно исполнял свой интернациональный долг вежливости. :-)
Купив билет (около 18 евро - однако!), я попробовал оторваться от японской четы, но не тут-то было. И тогда я решил бить самурев их же оружием: начал просить из фотографировать меня в бесконечном разноообразии поз... Вы полагаете, японцы капитулировали? Чёрта с два! С неизменной готовностью и доброжелательной улыбкой, они принимали от меня аппарат и вели съёмку. В итоге капитулировал я, смирившись с горькой судьбой... Так что все фотографии с моим участием в этой ветке сделаны руками японцев, причём японским фотоаппаратом. К примеру, вот:
Не знаю, карельская это берёза, или нет, но то, что берёза, это точно.
Однако, вернёмся к Григу... Присоседившись к какой-то британской группке, я последовал к самому дому-музею, слушая по дороге экскурсовода. Следом семенили япошки...
Вот и сам музей:
Эдвард Григ родился и провёл молодость в Бергене. Этот город по праву считается культурной столицей Норвегии. Здесь начинали свою деятельность Генрик Ибсен и Бьёрнстьерне Бьёрнсон, ну а Григ прожил по сути всю жизнь. В Бергене родился и долго жил великий скрипач Оле Булл (норвежский Паганини, как называли его современники), который первым заметил музыкальный дар Эдварда (сочинявшего музыку с 12 лет от роду) и посоветовал родителям определить его в Лейпцигскую консерваторию, что и состоялось летом 1858 года.
Григ окончил консерваторию в 1862 году с отличными оценками, приобрёл знания, лёгкий плеврит и цель в жизни. По отзывам профессоров, в годы учения он проявил себя, как «в высшей степени значительный музыкальный талант», особенно в области композиции, а также как незаурядный «пианист со свойственной ему продуманной и полной выразительности манерой исполнения». Его судьбой отныне и навсегда стала музыка. В том же году в шведском городе Карлсхамн он дал свой первый концерт.
Подходя к дому-музею, слева от мостика мы видим скульптуру композитора, выполненную в натуральную величину, а также его "творческий домик" чуть ниже (с красноватыми стенами), где стареющий Григ скрывался от назойливых посетителей. А вообще сама резиденция расположена на берегу бергенского фьорда. В Норвегии вообще всё располагается на берегу фьорда...
Окончив консерваторию, образованный музыкант Эдвард Григ возвратился в Берген с горячим желанием работать на родине. Однако пребывание Грига в родном городе на этот раз было недолгим. Талант молодого музыканта не мог совершенствоваться в условиях слабо развитой музыкальной культуры Бергена. В 1863 году Григ едет в Копенгаген — центр музыкальной жизни тогдашней Скандинавии.
Годы, проведённые в Копенгагене, отмечены многими событиями, важными для творческой жизни Грига. Прежде всего, Григ близко соприкасается со скандинавской литературой, искусством. Он знакомится с видными её представителями, например, со знаменитым датским поэтом и сказочником Хансом Кристианом Андерсеном.
Да, чуть не забыл: "Господа японцы, хелп ми плиз!"
"Вау, сэнкью вери мач!"
Но я отвлёкся... Слушаю внимательно эскурсовода, он как раз рассказывает о супружеской жизни Эдварда, совместно с Ниной.
Эдвард Григ и Нина Хагеруп росли вместе в Бергене, но восьмилетней девочкой Нина вместе с родителями переехала в Копенгаген. Когда Эдвард увидел её вновь, она была уже взрослой девушкой. Подруга детства превратилась в красивую женщину, певицу с прекрасным голосом, словно созданным для исполнения пьес Грига. Прежде влюблённый лишь в Норвегию и музыку, Эдвард ощутил, что теряет разум от страсти. На Рождество 1864 года в салоне, где собрались молодые музыканты и композиторы, Григ подарил Нине сборник сонетов о любви, названный «Мелодии сердца», а после встал на колени и предложил стать его женой. Она протянула ему руку и ответила согласием.
Однако Нина Хагеруп приходилась Эдварду двоюродной сестрой. Родственники отвернулись от него, родители прокляли. Вопреки всему они поженились в июле 1867 года и, не в силах терпеть давления родни, переехали в Осло.
Ой, чуть не забыл: "Хелп ми плиз, мистер фром джапан!":
"Сэнкью вери мач!"
Но я - весь внимание... Продолжаю слушать увлекательный рассказ. Мы заходим в дом. Фотографировать внутри строго запрещено, и я торжествующе смотрю на японцев. Уффф, наконец, можно расслабиться и слушать рассказ о жизни композитора...
Первый год совместной жизни был типичным для молодой семьи — счастливым, но трудным в материальном отношении. Григ сочинял, Нина исполняла его произведения. Эдварду пришлось устроиться дирижёром и преподавать игру на фортепиано, чтобы спасти финансовое положение семьи. В 1868 году у них родилась дочь, которую назвали Александрой. Спустя год девочка заболеет менингитом и умрёт. Случившееся поставило крест на будущей счастливой жизни семьи. После смерти дочери Нина замкнулась в себе. Однако супруги продолжали совместную концертную деятельность.
Они ездили по Европе с концертами: Григ играл, Нина Хагеруп пела. Но широкого признания их тандем так и не получил. Эдвард стал отчаиваться. Его музыка не находила отклика в сердцах, отношения с любимой женой дали трещину. В 1870 году Эдвард с женой приехали на гастроли в Италию. Одним из тех, кто услышал в Италии его сочинения, был знаменитый композитор Ференц Лист, которым Григ восторгался в юности. Лист оценил талант двадцатисемилетнего композитора и пригласил его на частную встречу. Прослушав фортепианный концерт, шестидесятилетний композитор подошёл к Эдварду, сжал его руку и произнёс: «Продолжайте в том же духе, у вас есть к этому все данные. Не дайте себя запугать!» «Это было нечто вроде благословения», — писал впоследствии Григ.
В 1872 году Григ написал «Сигурда Крестоносца» — первую значительную пьесу, после чего Шведская академия искусств признала его заслуги, а норвежские власти назначили ему пожизненную стипендию. Но мировая слава утомляла композитора и растерянный и усталый Григ уехал в родной Берген, подальше от столичного гомона.
В тот приезд он поселился не там, где ныне дом-музей, а в городе. Тот дом не сохранился. Много позднее, оказавшись на берегу безлюдного холма на окраине, он приобрёл этот участок, чтобы выглядывая из окна, видеть родную норвежскую природу:
В одиночестве Григ написал своё главное сочинение — музыку к драме Генрика Ибсена «Пер Гюнт». В ней воплотились его переживания той поры. Мелодия «В пещере горного короля» отражала неистовый дух Норвегии, который композитор любил показывать в своих произведениях. В «Арабской пляске» узнавался мир лицемерных европейских городов, полный интриг, сплетен и предательств. Финальный эпизод — «Песня Сольвейг», пронзительная и волнующая мелодия, — говорил об утерянном и забытом и не прощённом.
Обстановка в доме довольно скромная, я бы даже сказал убогая. Бросаются в глаза стулья с укороченными ножками (рост композитора не превышал 148 см) и такой же рояль. На выходе мы с японцами по очереди запечатлелись у памятника, выполненного в натуральную величину:
Не в силах избавиться от сердечной боли, Григ ушёл в творчество. От сырости в родном Бергене обострился плеврит, возникло опасение, что он может перейти в туберкулёз. Нина Хагеруп отдалялась всё дальше. Медленная агония длилась восемь лет: в 1883 году она ушла от Эдварда. Долгие три месяца Эдвард жил один. Но старый друг Франц Бейер убедил Эдварда ещё раз встретиться с женой. «На свете так мало по-настоящему близких людей», — сказал он потерянному другу.
Эдвард Григ и Нина Хагеруп воссоединились и в знак примирения отправились на гастроли в Рим, а по возвращении продали свой дом в Бергене, купив чудесную усадьбу в пригороде, которую Григ назвал «Тролльхауген» — «Холм троллей» (посмотрите на первый снимок, там как раз это название и написано). Это был первый дом, который Григ действительно полюбил.
С годами Григ становился всё более замкнутым. Его мало интересовала жизнь — своё жилище он покидал лишь ради турне. Эдвард и Нина бывали в Париже, Вене, Лондоне, Праге, Варшаве. Во время каждого выступления в кармане пиджака Грига лежала глиняная лягушка. Перед началом каждого концерта он обязательно вынимал её и гладил по спинке. Талисман работал: на концертах каждый раз был невообразимый успех.
В 1887 году Эдвард и Нина Хагеруп вновь оказались в Лейпциге. Их пригласил на встречу Нового Года выдающийся русский скрипач Адольф Бродский (впоследствии первый исполнитель Третьей скрипичной сонаты Грига). Помимо Грига присутствовали ещё двое именитых гостей — Иоганн Брамс и Пётр Ильич Чайковский. Последний стал близким другом четы, между композиторами завязалась оживлённая переписка. Позже, в 1905 году, Эдвард хотел приехать в Россию, но этому помешали хаос русско-японской войны и нездоровье композитора.
Всё чаще у Грига случались проблемы с лёгкими, выезжать на гастроли становилось сложнее. Несмотря на это, Григ продолжал творить и стремиться к новым целям. В 1907 году композитор собирался отправиться на музыкальный фестиваль в Англию. Они с Ниной остановились в маленьком отеле в родном городе Бергене, чтобы подождать корабль до Лондона. Там Эдварду стало хуже, и ему пришлось лечь в больницу. Скончался Эдвард Григ в родном городе 4 сентября 1907 года.
Могила Грига находится недалеко от дома: склеп по его завещанию вырублен прямо в скале. Много позднее (аж в 1935-м году!) там же была похоронена и Нина:
Детей в их семье никогда не было, но однажды Григам посчастливилось купить картину "Крестьянские дети", которая заменила им собственных детей. Она и поныне висит в центральной зале дома рядом с роялем композитора. Григ мог часами на неё смотреть, роняя слёзы... Он был чрезвычайно сентиментален и раним...
Далее мы следуем на лодочную пристань, откуда Григ выходил рыбачить. Вот он, Холм Троллей:
А это - один из двух домиков, где Григ затворничал на старости лет:
В домике, который чуть больше, помещался даже небольшой рояль. У того рояля ножки были не подпилены, а стульчик - довольно коротковат. Поэтому Григ обычно музицировал, подкладывая под попу стопку нот Бетховена. Они до сих пор лежат на том самом месте! ;-)
Отсюда Григ любовался любимой природой, черпая творческое вдохновение:
"Сорри, хелм ми плиз!"
"Сэнкс, ю а вери кайнд!"
В небольшом музейчике у дома композитора хранится портрет, сделанный незадолго до его смерти:
Портрет оказался неоконченным. Когда Григ увидел, что получается, он впал в бешенство - посчитал себя ужасным стариком. И всё же этот портрет каким-то чудом сохранился. Здесь же хранится скрипка Оле Булла, с которым Григ долго поддерживал самые тёплые отношения, храня признательность за то, что этот человек первым его признал.
Скрипка, кстати, выполнена чуть ли не Страдивари... Её изредка извлекают и она звучит в камерных концертах памяти композитора.
В центре Бергена установлен памятник Оле Буллу:
В магазинчике при музее продают всё, на что можно налепить бренд "Эдвард Григ:
Ноты, диски, книги - это само собой. Но ещё и многое другое: маек-трусов до сигарет и даже мороженного в кафе с неоригинальным названием... "Эдвард Григ":
Откушав по чашечке кофе с романтическим названием "Песня Сольвейг", мы с японцами отправились на стоянку авто. По пути я запечатлелся на аллее платанов ("Экскьз ми, мистер джапан..."):
Какие-то они тут кривые, эти платаны, карельские, что ли? ;-)
На стоянке японцы, прибывшие сюда на такси, поинтересовались: не будет ли юный мистер так любезен отвезти их куда-нибудь в центр?
Ответил с присущей мне скромностью и лаконизмом, мол, "юный мистер" - вообще сама любезность по своей природе, но соприкоснувшись с прекрасным наследием Грига, я прибрёл любезность, сопоставимую с безграничным альтруизмом, и готов вести их хоть в Токио!
"В Хиросиму!" - вежливо поправил меня старичок.
Открывая дверь "Рено", я горестно вздохнул: на календаре светилась знаменательная для каждого японца дата - 6-е августа...
О, мир! От великого до ужасного - всего одна платановая аллея...
Чинно держа друг друга за руки, старики всю дорогу промолчали, слушая диск с "Пер Гюнтом", который я прикупил в магазине музея. Их лица светились покоем и умиротворением.
А дождь всё лил и лил...
Было девять утра, стояла промозглая, типично бергенская погода (+14), накрапывал нудный дождик.
Бергенцы с гордостью сообщают туристам, что у них 330 дождливых дней в году. Невольно вспоминается, что киприоты гордятся обратным: у них столько же солнечных дней. Как бы там ни было, я угодил в самую, что ни есть, бергенскую погоду, что настраило меня на особое восприятие Грига.
И вот я у входа в музей:
Оказавшись в такую рань единственным посетителем, я поинтересовался у сторожа: отчего не работает касса? Согласно расписанию, уже 10 минут, как музей должен быть открыт. Сторож потянулся к телефонной трубке и, переговорив с кем-то пару минут, сообщил, что кассир немного задержится: дорожная пробка. Пробок в Бергене я вообще ни разу не видел, но спорить не стал. Попросил в знак компенсации запечатлеть меня на фоне музея, что сторож и выполнил с третьего раза (первые два раза он упорно обрезал название музея).
Минут через двадцать появилась девушка-кассир. За это время подтянулись музейные служки и притопало несколько туристов, среди которых выделялась семейная чета из Японии: он и она, оба лет 100 на вид ;-) Но такие жутко активные и фотографирующие всё, на что падает глаз. Пока ожидали кассира, они сделали примерно 300 снимков, из них примерно 200 пришлось сделать мне, запечатлевая их у каждой кочки, у каждого деревца и цветочка.
Принимая от меня фотоаппарат, Он со словами: "Си па сё?", произнесёнными жуткой скороговоркой, показывал супруге мониторчик. Она радостно кивала головой, отвечая такой же скороговоркой: "Па си сё!", после чего Он передавал мне аппарат, указывая на очередную точку съёмки: "Хелп ми, плиз!", и я покорно исполнял свой интернациональный долг вежливости. :-)
Купив билет (около 18 евро - однако!), я попробовал оторваться от японской четы, но не тут-то было. И тогда я решил бить самурев их же оружием: начал просить из фотографировать меня в бесконечном разноообразии поз... Вы полагаете, японцы капитулировали? Чёрта с два! С неизменной готовностью и доброжелательной улыбкой, они принимали от меня аппарат и вели съёмку. В итоге капитулировал я, смирившись с горькой судьбой... Так что все фотографии с моим участием в этой ветке сделаны руками японцев, причём японским фотоаппаратом. К примеру, вот:
Не знаю, карельская это берёза, или нет, но то, что берёза, это точно.
Однако, вернёмся к Григу... Присоседившись к какой-то британской группке, я последовал к самому дому-музею, слушая по дороге экскурсовода. Следом семенили япошки...
Вот и сам музей:
Эдвард Григ родился и провёл молодость в Бергене. Этот город по праву считается культурной столицей Норвегии. Здесь начинали свою деятельность Генрик Ибсен и Бьёрнстьерне Бьёрнсон, ну а Григ прожил по сути всю жизнь. В Бергене родился и долго жил великий скрипач Оле Булл (норвежский Паганини, как называли его современники), который первым заметил музыкальный дар Эдварда (сочинявшего музыку с 12 лет от роду) и посоветовал родителям определить его в Лейпцигскую консерваторию, что и состоялось летом 1858 года.
Григ окончил консерваторию в 1862 году с отличными оценками, приобрёл знания, лёгкий плеврит и цель в жизни. По отзывам профессоров, в годы учения он проявил себя, как «в высшей степени значительный музыкальный талант», особенно в области композиции, а также как незаурядный «пианист со свойственной ему продуманной и полной выразительности манерой исполнения». Его судьбой отныне и навсегда стала музыка. В том же году в шведском городе Карлсхамн он дал свой первый концерт.
Подходя к дому-музею, слева от мостика мы видим скульптуру композитора, выполненную в натуральную величину, а также его "творческий домик" чуть ниже (с красноватыми стенами), где стареющий Григ скрывался от назойливых посетителей. А вообще сама резиденция расположена на берегу бергенского фьорда. В Норвегии вообще всё располагается на берегу фьорда...
Окончив консерваторию, образованный музыкант Эдвард Григ возвратился в Берген с горячим желанием работать на родине. Однако пребывание Грига в родном городе на этот раз было недолгим. Талант молодого музыканта не мог совершенствоваться в условиях слабо развитой музыкальной культуры Бергена. В 1863 году Григ едет в Копенгаген — центр музыкальной жизни тогдашней Скандинавии.
Годы, проведённые в Копенгагене, отмечены многими событиями, важными для творческой жизни Грига. Прежде всего, Григ близко соприкасается со скандинавской литературой, искусством. Он знакомится с видными её представителями, например, со знаменитым датским поэтом и сказочником Хансом Кристианом Андерсеном.
Да, чуть не забыл: "Господа японцы, хелп ми плиз!"
"Вау, сэнкью вери мач!"
Но я отвлёкся... Слушаю внимательно эскурсовода, он как раз рассказывает о супружеской жизни Эдварда, совместно с Ниной.
Эдвард Григ и Нина Хагеруп росли вместе в Бергене, но восьмилетней девочкой Нина вместе с родителями переехала в Копенгаген. Когда Эдвард увидел её вновь, она была уже взрослой девушкой. Подруга детства превратилась в красивую женщину, певицу с прекрасным голосом, словно созданным для исполнения пьес Грига. Прежде влюблённый лишь в Норвегию и музыку, Эдвард ощутил, что теряет разум от страсти. На Рождество 1864 года в салоне, где собрались молодые музыканты и композиторы, Григ подарил Нине сборник сонетов о любви, названный «Мелодии сердца», а после встал на колени и предложил стать его женой. Она протянула ему руку и ответила согласием.
Однако Нина Хагеруп приходилась Эдварду двоюродной сестрой. Родственники отвернулись от него, родители прокляли. Вопреки всему они поженились в июле 1867 года и, не в силах терпеть давления родни, переехали в Осло.
Ой, чуть не забыл: "Хелп ми плиз, мистер фром джапан!":
"Сэнкью вери мач!"
Но я - весь внимание... Продолжаю слушать увлекательный рассказ. Мы заходим в дом. Фотографировать внутри строго запрещено, и я торжествующе смотрю на японцев. Уффф, наконец, можно расслабиться и слушать рассказ о жизни композитора...
Первый год совместной жизни был типичным для молодой семьи — счастливым, но трудным в материальном отношении. Григ сочинял, Нина исполняла его произведения. Эдварду пришлось устроиться дирижёром и преподавать игру на фортепиано, чтобы спасти финансовое положение семьи. В 1868 году у них родилась дочь, которую назвали Александрой. Спустя год девочка заболеет менингитом и умрёт. Случившееся поставило крест на будущей счастливой жизни семьи. После смерти дочери Нина замкнулась в себе. Однако супруги продолжали совместную концертную деятельность.
Они ездили по Европе с концертами: Григ играл, Нина Хагеруп пела. Но широкого признания их тандем так и не получил. Эдвард стал отчаиваться. Его музыка не находила отклика в сердцах, отношения с любимой женой дали трещину. В 1870 году Эдвард с женой приехали на гастроли в Италию. Одним из тех, кто услышал в Италии его сочинения, был знаменитый композитор Ференц Лист, которым Григ восторгался в юности. Лист оценил талант двадцатисемилетнего композитора и пригласил его на частную встречу. Прослушав фортепианный концерт, шестидесятилетний композитор подошёл к Эдварду, сжал его руку и произнёс: «Продолжайте в том же духе, у вас есть к этому все данные. Не дайте себя запугать!» «Это было нечто вроде благословения», — писал впоследствии Григ.
В 1872 году Григ написал «Сигурда Крестоносца» — первую значительную пьесу, после чего Шведская академия искусств признала его заслуги, а норвежские власти назначили ему пожизненную стипендию. Но мировая слава утомляла композитора и растерянный и усталый Григ уехал в родной Берген, подальше от столичного гомона.
В тот приезд он поселился не там, где ныне дом-музей, а в городе. Тот дом не сохранился. Много позднее, оказавшись на берегу безлюдного холма на окраине, он приобрёл этот участок, чтобы выглядывая из окна, видеть родную норвежскую природу:
В одиночестве Григ написал своё главное сочинение — музыку к драме Генрика Ибсена «Пер Гюнт». В ней воплотились его переживания той поры. Мелодия «В пещере горного короля» отражала неистовый дух Норвегии, который композитор любил показывать в своих произведениях. В «Арабской пляске» узнавался мир лицемерных европейских городов, полный интриг, сплетен и предательств. Финальный эпизод — «Песня Сольвейг», пронзительная и волнующая мелодия, — говорил об утерянном и забытом и не прощённом.
Обстановка в доме довольно скромная, я бы даже сказал убогая. Бросаются в глаза стулья с укороченными ножками (рост композитора не превышал 148 см) и такой же рояль. На выходе мы с японцами по очереди запечатлелись у памятника, выполненного в натуральную величину:
Не в силах избавиться от сердечной боли, Григ ушёл в творчество. От сырости в родном Бергене обострился плеврит, возникло опасение, что он может перейти в туберкулёз. Нина Хагеруп отдалялась всё дальше. Медленная агония длилась восемь лет: в 1883 году она ушла от Эдварда. Долгие три месяца Эдвард жил один. Но старый друг Франц Бейер убедил Эдварда ещё раз встретиться с женой. «На свете так мало по-настоящему близких людей», — сказал он потерянному другу.
Эдвард Григ и Нина Хагеруп воссоединились и в знак примирения отправились на гастроли в Рим, а по возвращении продали свой дом в Бергене, купив чудесную усадьбу в пригороде, которую Григ назвал «Тролльхауген» — «Холм троллей» (посмотрите на первый снимок, там как раз это название и написано). Это был первый дом, который Григ действительно полюбил.
С годами Григ становился всё более замкнутым. Его мало интересовала жизнь — своё жилище он покидал лишь ради турне. Эдвард и Нина бывали в Париже, Вене, Лондоне, Праге, Варшаве. Во время каждого выступления в кармане пиджака Грига лежала глиняная лягушка. Перед началом каждого концерта он обязательно вынимал её и гладил по спинке. Талисман работал: на концертах каждый раз был невообразимый успех.
В 1887 году Эдвард и Нина Хагеруп вновь оказались в Лейпциге. Их пригласил на встречу Нового Года выдающийся русский скрипач Адольф Бродский (впоследствии первый исполнитель Третьей скрипичной сонаты Грига). Помимо Грига присутствовали ещё двое именитых гостей — Иоганн Брамс и Пётр Ильич Чайковский. Последний стал близким другом четы, между композиторами завязалась оживлённая переписка. Позже, в 1905 году, Эдвард хотел приехать в Россию, но этому помешали хаос русско-японской войны и нездоровье композитора.
Всё чаще у Грига случались проблемы с лёгкими, выезжать на гастроли становилось сложнее. Несмотря на это, Григ продолжал творить и стремиться к новым целям. В 1907 году композитор собирался отправиться на музыкальный фестиваль в Англию. Они с Ниной остановились в маленьком отеле в родном городе Бергене, чтобы подождать корабль до Лондона. Там Эдварду стало хуже, и ему пришлось лечь в больницу. Скончался Эдвард Григ в родном городе 4 сентября 1907 года.
Могила Грига находится недалеко от дома: склеп по его завещанию вырублен прямо в скале. Много позднее (аж в 1935-м году!) там же была похоронена и Нина:
Детей в их семье никогда не было, но однажды Григам посчастливилось купить картину "Крестьянские дети", которая заменила им собственных детей. Она и поныне висит в центральной зале дома рядом с роялем композитора. Григ мог часами на неё смотреть, роняя слёзы... Он был чрезвычайно сентиментален и раним...
Далее мы следуем на лодочную пристань, откуда Григ выходил рыбачить. Вот он, Холм Троллей:
А это - один из двух домиков, где Григ затворничал на старости лет:
В домике, который чуть больше, помещался даже небольшой рояль. У того рояля ножки были не подпилены, а стульчик - довольно коротковат. Поэтому Григ обычно музицировал, подкладывая под попу стопку нот Бетховена. Они до сих пор лежат на том самом месте! ;-)
Отсюда Григ любовался любимой природой, черпая творческое вдохновение:
"Сорри, хелм ми плиз!"
"Сэнкс, ю а вери кайнд!"
В небольшом музейчике у дома композитора хранится портрет, сделанный незадолго до его смерти:
Портрет оказался неоконченным. Когда Григ увидел, что получается, он впал в бешенство - посчитал себя ужасным стариком. И всё же этот портрет каким-то чудом сохранился. Здесь же хранится скрипка Оле Булла, с которым Григ долго поддерживал самые тёплые отношения, храня признательность за то, что этот человек первым его признал.
Скрипка, кстати, выполнена чуть ли не Страдивари... Её изредка извлекают и она звучит в камерных концертах памяти композитора.
В центре Бергена установлен памятник Оле Буллу:
В магазинчике при музее продают всё, на что можно налепить бренд "Эдвард Григ:
Ноты, диски, книги - это само собой. Но ещё и многое другое: маек-трусов до сигарет и даже мороженного в кафе с неоригинальным названием... "Эдвард Григ":
Откушав по чашечке кофе с романтическим названием "Песня Сольвейг", мы с японцами отправились на стоянку авто. По пути я запечатлелся на аллее платанов ("Экскьз ми, мистер джапан..."):
Какие-то они тут кривые, эти платаны, карельские, что ли? ;-)
На стоянке японцы, прибывшие сюда на такси, поинтересовались: не будет ли юный мистер так любезен отвезти их куда-нибудь в центр?
Ответил с присущей мне скромностью и лаконизмом, мол, "юный мистер" - вообще сама любезность по своей природе, но соприкоснувшись с прекрасным наследием Грига, я прибрёл любезность, сопоставимую с безграничным альтруизмом, и готов вести их хоть в Токио!
"В Хиросиму!" - вежливо поправил меня старичок.
Открывая дверь "Рено", я горестно вздохнул: на календаре светилась знаменательная для каждого японца дата - 6-е августа...
О, мир! От великого до ужасного - всего одна платановая аллея...
Чинно держа друг друга за руки, старики всю дорогу промолчали, слушая диск с "Пер Гюнтом", который я прикупил в магазине музея. Их лица светились покоем и умиротворением.
А дождь всё лил и лил...
