![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
sudenko"... – Мы – те, кто подал четыре жалобы в Страсбурге, – прошли более 130 судебных инстанций. И суд каждый раз по шаблону писал решение о том, что виноваты только террористы. Ни один из чиновников не был признан виновным. Всех увели от ответственности. Даже сотрудников РОВД Беслана среднего ранга. Всем вынесли амнистию. Абсолютно незаконно, и мы это много раз доказывали, писали кассационные жалобы. Как один из них сказал мне в личной беседе, будучи загнанным в угол: "Если меня признают виновным, я открою рот и такого наговорю…" Конечно, в суде им не дали слова. Ни один из офицеров РОВД, которых обвиняли, а затем амнистировали, не дал показаний. Судебные заседания были выстроены таким образом, что выступали потерпевшие, свидетели, а когда очередь дошла до обвиняемых, суд вынес им амнистию, – рассказала Элла Кесаева.
То, что ни один чиновник не понес уголовной ответственности за бесланскую трагедию, стало последней каплей для потерпевших, подчеркивает Кесаева. Они решили искать справедливости в Европе. Никаких иллюзий по поводу того, какой эффект будет иметь решение ЕСПЧ на российские власти, у заявителей нет, но они уверены, что в долгосрочной перспективе и не при нынешней власти в Москве, обвинительный вердикт Страсбургского суда все же может возыметь желаемое действие. И тогда хотя бы некоторые из виновных в гибели людей понесут ответственность за свои халатные действия.
– В Страсбурге наше правительство выступает против наших заявлений и пишет, что в Беслане было сделано все возможное. Спустя десять лет после трагедии они делают наглое заявление о том, что родственники погибших и раненых не смогли доказать, что гибель или увечья их близких были связаны с действиями силовых структур. Естественно, они не признают, что допустили халатность. Но эта халатность – самое малое из совершенных там преступлений. Суть Беслана не в этом. Суть Беслана в том, что там заложников приговорили вместе с террористами. Обстреливая школу шквальным огнем, они приговорили заложников. 334 человека погибли. Военные стреляли и видели, как заложники вставали на окна – их ставили на окна – и махали тряпками. И это не стало поводом остановить огонь, – говорит сопредседатель "Голоса Беслана" Элла Кесаева.
Кесаева и другие заявители надеются, что судьи ЕСПЧ воспримут Беслан не только как личную трагедию пострадавших, но как трагедию, касающуюся каждого человека. "Если силовые структуры могут убивать невинных людей, они действуют наравне с террористами, и такой метод не должен применяться в цивилизованном мире. Мы не живем в средневековье и не должны так приговаривать людей", – говорит собеседница Радио Свобода. По ее словам, тема Беслана остается очень актуальной и в наши дни. "После Беслана силовые структуры стали легко убивать людей, легко идти по трупам, и сейчас мы видим продолжение Беслана", – считает Элла Кесаева. Выводы должны быть сделаны, и сегодня они не менее актуальны для всего прогрессивного человечества, чем десять лет назад. Даже если страсбургский суд удовлетворит этот иск, говорит она, при сегодняшней политической ситуации в России вряд ли можно ожидать пересмотра бесланского дела. Тем не менее военные преступления не имеют срока давности, и заявители надеются, что рано или поздно виновные понесут ответственность."
То, что ни один чиновник не понес уголовной ответственности за бесланскую трагедию, стало последней каплей для потерпевших, подчеркивает Кесаева. Они решили искать справедливости в Европе. Никаких иллюзий по поводу того, какой эффект будет иметь решение ЕСПЧ на российские власти, у заявителей нет, но они уверены, что в долгосрочной перспективе и не при нынешней власти в Москве, обвинительный вердикт Страсбургского суда все же может возыметь желаемое действие. И тогда хотя бы некоторые из виновных в гибели людей понесут ответственность за свои халатные действия.
– В Страсбурге наше правительство выступает против наших заявлений и пишет, что в Беслане было сделано все возможное. Спустя десять лет после трагедии они делают наглое заявление о том, что родственники погибших и раненых не смогли доказать, что гибель или увечья их близких были связаны с действиями силовых структур. Естественно, они не признают, что допустили халатность. Но эта халатность – самое малое из совершенных там преступлений. Суть Беслана не в этом. Суть Беслана в том, что там заложников приговорили вместе с террористами. Обстреливая школу шквальным огнем, они приговорили заложников. 334 человека погибли. Военные стреляли и видели, как заложники вставали на окна – их ставили на окна – и махали тряпками. И это не стало поводом остановить огонь, – говорит сопредседатель "Голоса Беслана" Элла Кесаева.
Кесаева и другие заявители надеются, что судьи ЕСПЧ воспримут Беслан не только как личную трагедию пострадавших, но как трагедию, касающуюся каждого человека. "Если силовые структуры могут убивать невинных людей, они действуют наравне с террористами, и такой метод не должен применяться в цивилизованном мире. Мы не живем в средневековье и не должны так приговаривать людей", – говорит собеседница Радио Свобода. По ее словам, тема Беслана остается очень актуальной и в наши дни. "После Беслана силовые структуры стали легко убивать людей, легко идти по трупам, и сейчас мы видим продолжение Беслана", – считает Элла Кесаева. Выводы должны быть сделаны, и сегодня они не менее актуальны для всего прогрессивного человечества, чем десять лет назад. Даже если страсбургский суд удовлетворит этот иск, говорит она, при сегодняшней политической ситуации в России вряд ли можно ожидать пересмотра бесланского дела. Тем не менее военные преступления не имеют срока давности, и заявители надеются, что рано или поздно виновные понесут ответственность."
http://www.svoboda.org/content/article/26636217.html
