Для справки: Дворец Мира — официальная резиденция Международного суда ООН и Постоянной палаты третейского суда (ППТС). Кстати, вопреки распространенному заблуждению ППТС не является судом в общепринятом смысле этого слова. Роль этого института ограничивается, как правило, предоставлением третейским судам — «одноразовым», сформированным, выражаясь юридическим языком, ad hoc, то есть для разбирательства данного конкретного дела, — своего рода инфраструктурной поддержки.
Как раз это и имело место в случае с делом ЮКОСа: заседания арбитража проходили в помещениях Постоянной палаты, она же выступала в роли регистратора процесса.
Так вот, как явствует из материалов процесса, размещенных на сайте ППТС, 31 октября 2005 года представители сторон и только что назначенные арбитры подписали соглашения об условиях рассмотрения дела.
Участники тяжбы согласились, в частности, с тем, что «члены трибунала были надлежащим образом назначены в соответствии с Договором к Энергетической хартии и правилами ЮНСИТРАЛ (Комиссия ООН по международному коммерческому праву. — «МК»)». И с тем, что «языком арбитражного разбирательства является английский».
Но самым важным для нас является пункт «d» этого документа: «Спорные вопросы разрешаются в соответствии с Договором к Энергетической хартии и применимыми нормами и принципами международного права». Черным по белому.
Большинство российских юристов-международников сходятся во мнении, что согласие на участие в разбирательстве в рамках не ратифицированного Россией ДЭХ явилось ключевой ошибкой, предопределившей, по сути, наше фиаско. Ну, если не считать, конечно, самого «раскулачивания» ЮКОСа — с таким подходом тоже, мягко говоря, не все согласны. Но кто и по какой причине дал отмашку на «раскулачивание» — сегодня более-менее ясно. Остается выяснить, ( благодаря кому и ради чего мы ввязались в гаагский процесс )